“Суспирия” и “Одержимая” фильмы хоть и разные, но во многом схожи. В обоих фильмах есть жестокие безумные танцы. Ана из Одержимой, так же как и ведьмы из Суспирии преподает балет. И там и там есть актеры, сыгравшие несколько персонажей, что сделано для усиления зловещей атмосферы. И там и там много внутренностей, запекшейся крови и практическое воплощение отвратительных монстров. Оба фильма делают несколько откровенных заявлений, связывающих материнство с божественностью, а божественность с болезнью.

Но самое главное - это единство сеттинга. Западный Берлин в конце 70-х. Берлинская стена является постоянным фоном в обоих фильмах, но в отличие от большинства фильмов, где она играет заметную роль (таких как «Шпион, пришедший с холода» [1965] или «Жизнь других» [2006]), стена не является препятствием ни в Одержимой, ни в Суспирии. Скорее, это щель, трещина в мире, через которую зло способно просочиться в нашу реальность.

Как мы знаем, существует две Суспирии, и хоть они обе про ведьмовской кружок в балетной школе, фильмы, в действительности, совсем разные. Первую Суспирию снял Дарио Ардженто в 1977 году. Действие там происходит в балетной академии Фрайбурга. Это небольшой городок на юго-западе Германии. Танцовщица Сьюзи Бэннион приезжает туда из Штатов совершенствовать свое балетное мастерство, но буквально в первый же день, начинают происходить какие-то мистические события. “Суспирия” стала культовым хоррором благодаря своему абстрактному “сказочному” визуалу и экспериментальному освещению. Интерьеры и декорации были вдохновлены еще немецким экспрессионизмом. Если мы вспомним “Кабинет доктора Калигари” с его огромными тенями и угловатыми интерьерами, то с легкостью проведем аналогии.

Не учитывая однако потрясающий новаторский визуал, “Суспирия” 1977 года - это просто фильм о злобных ведьмах. Чего не скажешь о его “ремейке”, как говорит Тильда Суинтон.

В 2018 году вышла новая “Суспирия” Луки Гуаданьино. Он перенес действие из Фрайбурга в Западный Берлин и сделал фильм о Германии, нежели об американской балерине, попавшей в руки ведьмам. Чтобы нам понять, что там скрывалось за всеми танцами, нужно немного окунуться в историю этой страны.

После Второй мировой войны в Германии все еще осталось очень много людей, идеологически приверженных нацизму. Вся история про нацизм попала в немецкие учебники только в 60-ые годы, и только тогда в умах молодого поколения начал закладываться будущий культурный сдвиг.

Где-то в это же время в Западном Берлине возникает леворадикальная террористическая организация под названием RAF - Die Rote Armee Fraktion или Фракция Красной Армии. Также известная под названием “группировка Baader-Meinhof” в честь двух из ее основателей. В целом, концепция РАФ была такая - они считали, что национал-социалистическая диктатура все еще продолжает оказывать прямое влияние на современность Германии, и этому нужно помешать.

Во время действия Суспирии основатели RAF уже давно сидят в тюрьме за совершенные им ряд подрывов, ограблений и похищений. Но именно в 1977 году их приговаривают к пожизненному заключению по обвинению в убийствах и терроризме. В этот момент на сцену выходит “второе поколение” RAF и дает начало событиям, которые будут называться “Немецкая осень”. Осенью 77-го года, “второе поколение” совершило серию убийств и похищений, с целью освободить лидеров группировки из тюрьмы. Кульминацией всего мероприятия стал угон самолета Lufthansa дружественной РАФу палестинской организацией. Однако полиция штурмом взяла самолет, освободила заложников и убила террористов. После этого неудачного акта, основатели RAF Баадер, Энсслин и Распе были найдены мертвыми в своих камерах, предположительно, совершив суицид.

Вместо всепроникающего чувства страха, навеянного на Западный Берлин призраком соседней страны, Гуаданьино обращает свое внимание на хаотические разногласия внутри его собственных границ, воплощенные в террористических актах, совершенных РАФ.

Гуаданьино использует жестокие заголовки того времени — ни один из которых не упоминается в оригинальной «Суспирии» — чтобы отразить борьбу ведьм за власть, которая составляет основную суть истории. Для него это очень личный фильм, так как события, отраженные в Суспирии служат заменой аналогичных беспорядков, охвативших родину Гуаданьино в его собственном детстве. Речь идет о Красных бригадах и Коза Ностра (коса ностра) - двух преступных группировках, действовавших на территории Италии в 70-ые.

В то время как фильм Гуаданьино не выносит никаких моральных суждений по поводу деятельности РАФ, Жулавски не пытается скрыть свое презрение к тоталитарному Востоку, хотя и демонстрирует равное презрение к аморальным спецслужбам, действующим с Запада.

В оригинальном сценарии “Одержимой” Анджей Жулавски упомянул о том, как Толстой писал Анну Каренину. Он задумывал этот роман, как историю женщины, что бросает своего мужа и сына ради другого мужчины, разрушает семью, и отравляет жизнь всем вокруг. Он принялся писать, но случилось нечто странное. По мере того, как он продвигался в сюжете, муж и любовник стали злыми и мелочными, а жена стала жертвой. Жулавски планировал начать фильм именно с этого рассказа. Что было бы очень кстати, ведь, Одержимая - фильм о разделе - личностном и политическом.

В отличие от Суспирии, Одержимая снята в реальном Западном берлине, в то время, когда стена все еще стоит. А режиссер на своей шкуре испытал гонения в коммунистической части света. Его историко-мистический фильм ужасов “Дьявол” был запрещен польской цензурой по приказу из Москвы. Через пару лет после “Дьявола” сворачивают съемки другого фильма Жулавский - “На Серебряной планете”. Он был вынужден уехать из Польши под угрозой уголовного преследования.

“Одержимая” отражает не только разрыв режиссера с родиной, но и личную трагедию. Во время съемок “Серебряной планеты”, вместе с сыном от него ушла жена, польская актриса Малгожата Браунек. Жулавски не только потерял дом, но и семью. Этот хаос, который возник из-за довольно банального события - расставания двух взрослых людей, стал сильной мотивацией для создания “Одержимой” и попытки понимания, тех вещей, которые мы до сих пор обсуждаем, говоря про этот фильм.

В Польше второй половины 70-ых в кино господствовало направление, которое прозвали “Кино морального беспокойства”. Оно покрывало часть творчества таких режиссеров как Анджей Вайда и Кшиштоф Занусси, и выражалось общей обеспокоенностью тем, что идеи и лозунги правящей коммунистической партии все меньше соотносились с действительностью. В этих фильмах обличались деградация личности, утрата ею свободы и лживость государственной пропаганды. В отличие от своих коллег, уделявших особое внимание невыносимым деталям повседневности, Жулавски предпринял другой подход. Он считал, что зло имеет вполне осязаемое выражение и название, что на него можно посмотреть и сказать - “вот это зло”. И что находится оно - по ту сторону стены. Система, ложь, идеология, являющаяся полной противоположностью своего воплощения - вот оно зло.

В «Одержимой» двойник Аны, терпеливая школьная учительница Хелен, резюмирует точку зрения Жулавски:

“Я пришла оттуда, где зло легче определить, потому что вы можете увидеть его во плоти. Зло становится людьми. Так что вы точно знаете, как оно может вас изуродовать”.

Но почему зло приходит к этой милой женщине, которую играет Аджани? Или оно пришло ко всем нам? Это мы его питаем? Или оно просачивается в нас и меняет нас? - Вот вопросы на которые Жулавски хотел найти ответы. Берлин намеренно выбран местом действия картины. Окруженный стеной со всех сторон, за которой огромная коммунистическая империя. И, конечно же, из за этой стены зло просачивалось и в их жизнь.

Берлинская стена своего рода важный персонаж “Одержимой”. Действие происходит в паре шагов от нее, а главный герой вообще был по ту сторону. Все остальное в фильме довольно обычное - западная школа, кафе, обсуждение Маркса, но все это было окружено этой “no mans land” начинавшейся в паре шагов, и кончавшейся где-то там на Камчатке в десяти тысячах километров.

Несмотря на то, что “Одержимая” была с интересом принята на премьере в Каннах, фильм не имел коммерческого успеха ни в Европе, ни в США, но со временем, приобрел культовый статус. Изабель Аджани получила приз за лучшую женскую роль, а сцена в метро стала одним из лучших перформансов за всю историю кинематографа.

И “Суспирия” и “Одержимая” представляют нам разрезанный Берлин начала конца Холодной войны. Оба фильма пытаются исследовать зло, стремящееся покрыть весь мир. В “Одержимой” конец апокалиптичный и зло побеждает. В “Суспирии” еще есть надежда. Зло в ней остается, питаясь нашим стыдом и виной, но также остается и любовь. Доказательство ее существования запечатлено в самом нашем окружении. А вот, какой из этих исходов хуже - решить нам.